Наука интернациональна, но ее достижения законно считаются предметом национальной гордости…

Появление науки было тем возникшим в процессе эволюции приспособлением человеческого рода, которое обеспечило его победу в борьбе за существование. Это миссия науки на все времена, считает молодой специалист из Ереванского физического института Карен Аракелян. Только дальнейшее развитие науки может обеспечить сносные условия существования возрастающему населению Земли, утверждает он, и только развитие фундаментальной, не ориентированной на приложения науки является условием выживания человечества. Между тем, по его словам, при современном уровне развития технологий люди склонны думать, что теперь наука уже не нужна.

«Проблема состоит  в том, что временная шкала, характерная для взаимодействия науки и общества — десятки, а иногда и сотни лет. Обычный промежуток между появлением результата научной работы и основанном на нем технологическом достижении  превышает продолжительность человеческой жизни. Существующий уровень технологии, обеспечивающий бытовые и культурные потребности, кажется чем-то само собой разумеющимся и уж, во всяком случае, не связанным с деятельностью людей, выводящих замысловатые формулы», — поясняет он, и рассказывает случай с Майклом Фарадеем: после доклада в Лондонском королевском обществе в 1831 году об открытии закона электромагнитной индукции Майклу Фарадею один из Сэров задал вопрос: «А какой толк для нашего общества от вашего открытия?» На что умудренный Фарадей ответил: «Подождите, пройдет сто лет, и вы мое открытие обложите налогами». Предсказание не только сбылось, а констатировало существующую закономерность во взаимоотношениях науки и общества во времени — правило «100 лет»!

Никто не будет считаться с тем государством, которое не имеет науки, утверждает Карен Аркелян. «А срубая голову науки, правительство срубает голову государства, которым управляет. Я считаю, что процесс пошел… Наше единственное богатство — это наука, которую мы должны поднять на должный уровень, чтобы нас стали уважать и чтобы к нам не относились как к банановой республике, чего наше правительство не осознает», — говорит он и добавляет: наука интернациональна, но ее достижения законно считаются предметом национальной гордости.

Различные научные премии, которые в последнее время начали выплачивать молодым ученым, К.Аракелян не считает большим содействием науке (сам он ее получил один раз в 2010 году от фонда «Царукян). «Даже оскорбительно, так как смахивает на подаяние.  Другое дело, если это все делалось не для поддержания науки, а для изменения отношения общества к науке. Нужно сначала поднять финансирование в общем, а потом на досках почета вешать фотографии лучших сотрудников», — утверждает он. Внедрять в Армении международные механизмы оценки ученых (impact factor, цитируемость и т.д.), по которым, кстати, и проводились последние конкурсы, следует с большой осторожностью, считает молодой экспериментатор, поскольку  ученые начнут заниматься не наукой, а подделкой результатов.  «Считаю, что такого рода премии не только не улучшат финансовое состояние науки, а приведут к возникновению разного рода афер. Я думаю всегда можно договориться также, чтобы на тебя сослались друзья из других групп, взамен на свою такую же медвежью услугу», — говорит он.

Молодых ученых Карен Аракелян считает самым социально незащищенным слоем Армении. «С теми зарплатами, которые они получают, ничего иметь не будут. Они — Диогены современности», — считает он.

Молодой исследователь не согласен с доводами о том, что настоящий ученый – это тот, который занимается наукой, не обращая внимания на материальные блага, и что ученый перестает быть таковым, как только решает зарабатывать на жизнь наукой. Не согласен он и с тем, что ученый не должен бороться, поскольку единственный его удел – это заниматься наукой. «Не думать о житие может позволить лишь тот, кто хорошо живет. Занятие наукой — удел богатых, поэтому ученым надо нормально платить. Ученый действительно в советские времена не думал ни о чем, занимался только наукой, но он был всем обеспечен. Семья, квартира, машина, дача», — напоминает он. На науку, как на  главный источник доходов не рассчитываю, и если придется ее оставить ради семьи, близких мне людей, то оставлю. Наука наукой, а дома дети должны чем-то питаться, и жена должна хорошо выглядеть. Если ученый в нашей стране -этот тот, кто должен забыть семью, детей, родителей, то я сразу отрекусь от своего звания и найду другую работу», — констатирует К. Аракелян.

Что касается состояния науки в целом в Армении, молодой ученый считает, что она переживает глубокий упадок. Мелкие грантовые программы не могут позволить заниматься серьезными исследованиями. Он отмечает, что в отличие от теоретической науки, экспериментальная требует постоянного крупного вливания средств, и на грантах тут далеко не уедешь. «Я не противник конкурсной системы как таковой, но, призывая к ее внедрению, надо видеть все ее недостатки. Замена распределительной системы на конкурсную — это дорогостоящая переделка бюрократической составляющей науки, которая мало что даст на конкретном лабораторном столе, разве что бумаг прибавится многократно», — говорит он.

Карен Аракелян работает в Ереванском Физическом Институте в качестве руководителя группы по исследованию космической погоды отдела космических лучей. Кроме научной деятельности также занимается обслуживанием компьютеров коммерческой организации (user support or System Administration) – по его словам, это хобби, позволяющее прокормить семью. Наукой занимается, потому что она не может быть скучной.
Ключевыми моментами своей  жизни считает поступление в ЕГУ после трудной зимы 1993 года, когда приходилось при свечах готовиться к вступительным экзаменам, возвращение из Армии, где  не оценили его знания и квалификацию по достоинству. «Какой-то плохой осадок остался после службы, так как там я понял, что знания — это совсем не сила. Потом когда вернулся, понял, что так и в жизни», — рассказывает он. О карьере в науке никогда не задумывался, так как ее там, к сожалению, не видит. «Раньше быть деятелем науки было престижно. А сейчас до них нет никому дела, хуже живут разве, что уличные собаки (извините за сравнение). Даже не знаю, как можно говорить о карьере в науке, когда в нашей стране судят о человеке не по уму, а по его материальным возможностям. Я над кандидатской диссертацией 10 лет работал, а параллельно в стране все кому ни лень получали ученые степени и дипломы ведущих вузов страны, может быть даже в подарок на день рождения», — в сердцах делится молодой ученый и советует просто радоваться научным результатам: «потому что осознаешь, что кроме как самому себе никому больше это неинтересно».

Занимается Карен Аракелян конкретно созданием электроники для экспериментальных установок по исследованию космических лучей, космической погоды и грозовых наземных превышений. Сегодня, по его словам, экспериментальное оборудование стало компактнее, появилась возможность удаленного управления и получения данных автоматически по локальной сети и интернету. «Наши нейтронные и мюонные мониторы вошли в мировую сеть исследований солнечных вспышек, также у нас есть собственная сеть Наблюдения  и Анализа Космической Погоды (SEVAN), состоящая из детекторов, расположенных в средних и низких широтах. Основной целью сети являются исследования космической погоды и исследования ускорения частиц вблизи солнца. Благодаря созданной электронике, модули сети  одновременно измеряют изменения потоков большинства разновидностей вторичных космических лучей, превращаясь, таким образом, в единый интегрированный детектор, используемый для регистрации эффектов солнечной модуляции. Новые детекторы позволяют получить более подробную информацию о структуре потоков космических лучей и их вариациях для различных типов элементарных частиц в большом диапазоне долгот от Индии до Словакии, перекрывающем 62 градусов», — рассказывает экспериментатор о своей работе. «Есть большой интерес к нашим работам, так как мы сейчас являемся лидерами в исследованиях грозовых превышений, а также в исследованиях космической погоды, поскольку Арагацкий центр — один из немногих, которые имеют возможности анализировать потоки большинства разновидностей космический лучей», — отмечает он.

Отвечая на вопрос, где он видит свое будущее в долгосрочной перспективе – в Армении или за рубежом, говорит, что, конечно, за рубежом: «Думаю, что после такого отношения правительства к науке и к ученым, другого ответа прозвучать не могло». Своим коллегам желает изменить мир к лучшему, и работать смело, но разумно: «Работайте смело, но разумно, верьте в успех и уважайте коллег, и когда случится выбраться «в мир» из недр лаборатории, берите от жизни все самое лучшее! Любите, мечтайте и улыбайтесь!»

Анаит Саркисян